Родной брат моего деда Махов Николай Иванович ведет летопись нашей семьи и историю об участии в Великой Отечественной войне моего прадеда Махова Ивана Степановича я узнал от него, от деда Коли. Повестка моему прадеду, учителю Вотчинской семилетки (Вологодская область) пришла в апреле 1942 года. И не закончив учебного года, попрощавшись со своей женой, моей прабабушкой Антониной Николаевной и двумя малолетними детьми, мой прадед отправился по весенней распутице пешком 40 километров по маршруту: Вотча-Новленское-районный центр Кубенское, а от туда уже добрался на грузовике с другими мобилизованными до областного центра, до Вологды. Позже Иван Степанович попал в Архангельск, в пехотное училище, где ему предстояло постигать азы военной науки полгода. Потом учебу сократили до трех месяцев, а к концу первого месяца стало ясно что вот-вот учеба закончится и всем будет присвоено первое офицерское звание - младший лейтенант. В каком именно училище учился мой прадед нам, к сожалению, не известно, но мы предполагаем что это было Архангельское военно-пулеметное училище, которое начало действовать 20 мая 1942 года в поселке (ныне микрорайоне города) Цигломень. Оно выпускало командиров пулеметных взводов и командиров-минометчиков. После окончания войны это учебное заведение короткий срок (с августа 1945 по 20 декабря 1945 года) именовалось Архангельским военно-пехотным училищем. 20 декабря 1945 года оно было расформировано. После училища Иван Степанович попал на Волховский фронт, был командиром взвода 1015 стрелкового полка 285 стрелковой дивизии. Из материалов Википедии: "285-я стрелковая Домбровская ордена Богдана Хмельницкого дивизия была сформирована в июле 1941 года в Костроме из военнообязанных Ярославской, Калининской, Ивановской и Вологодской областей. В составе действующей армии дивизия находилась с 25 августа 1941 по 11 октября 1944, с 7 ноября 1944 по 30 ноября 1944 и с 11 декабря 1944 по 11 мая 1945 года. Боевой путь : - с 1941 по 1943годы : Ленинградская область - 1944 год : Ленинградская и Псковская области, Латвия - 1945 год : Силезия, Чехословакия Летом 1945 года дивизия была расформирована." Попав на фронт мой прадедушка вспоминал, что до немецких позиций было не более 250 метров и по ветру была слышна немецкая речь. Сначала было страшновато, а потом все свыклись. Большинство подчиненных у Ивана Степановича были из старшей возрастной группы, вооружены были плохо: трехлинейка (винтовка Мосина), пара гранат и один пулемет на весь взвод. Сам младший лейтенант разжился ППШ у убитого красноармейца. Носил солдатскую пилотку, так как офицерских фуражек не было, что может было и к лучшему, так как офицеров убивали первыми. Рыли неглубокие окопчики в полроста, так как вода болотная подступала сразу же. Передвигались ползком, а спали в ячейках. Что такое ячейка? Так как зарываться в землю было нельзя, вокруг ленинградские болота, то отрывали неглубокие ямы, устилали их мхом и лапником. А крышу делали из лапника же и плащ-палатки. Так и располагался взвод на ночь в трех ячейках, бочком, тесно прижавшись друг к другу. Траншей и ходов сообщения не было по той же причине - кругом топкие необозримые болота. Уже потом, много позднее, прадедушка размышлял над тем, почему не наступали ни мы, ни немцы. Видимо, к 1943 году все силы Красной Армии и немцев были брошены на Сталинград, Харьков и другие направления, а Волховский фронт стал второстепенным. Перестрелки были ежедневно, шло постепенное прощупывание сил между частями Красной Армии и противником. Зимой 1943-1944 годов на Волховском фронте наши войска были усилены, готовился прорыв блокады Ленинграда. Холодно. На ногах валенки, под шинелью ватная телогрейка. Половина восьмого утра, известно, что у немцев в это время завтрак. Со стороны командного пункта батальона взлетает белая ракета, лейтенант Махов выбирается на бруствер и дает команду: "В атаку!" Быстро не побежишь, ноги тонут в снегу, бойцы, стреляя на ходу, устремились вперед на немецкие укрепления, сзади суетятся санитары. Вдруг удар в лицо, лейтенант и не понял, откуда хлынула кровь. Пробежав еще несколько шагов Иван Степанович упал, так как почему то пропало зрение. Потом санитары ползком за ворот шинели потащили его к своим, в тыл. В медсанбате потом выяснилось, что осколок мины на излете ударил в кончик носа, перебив какой то кровеносный сосуд. Неделю прадедушка носил смешную повязку на носу, а потом вновь вернулся в строй. Через некоторое время, уже в феврале 1944 года, отдан новый приказ атаковать противника, опять белая ракета. До немецких позиций оставалось совсем немного: хорошо видны в касках и вязанных подшлемниках лица немцев, склонившихся около пулемета. Что то ударило его: сначала подумалось, что осколком разорвало правый рукав шинели. Выхватил индивидуальный пакет, попытался перемотать локоть прямо с шинелью, но ручьем полилась кровь, появилась страшная боль и он упал, потеряв сознание. Придя в себя, отполз в небольшое углубление в снегу и замер: атака снова захлебнулась, день шел к закату, а немцы из пулеметов добивали раненых. Иван Степанович снова потерял сознание и пришел в себя, когда уже и убитых и еще живых припорошило снегом, а над головой висела непроглядная темень. Он услышал скрип и шуршание снега, а затем и русскую речь - это похоронная команда оттаскивала убитых на свою сторону. В нем опознали живого, вкололи через одежду укол и за ворот шинели поволокли к своим. Ранение было тяжелое. Для фронта Иван Степанович стал непригоден, правая рука осталась скрюченной на всю жизнь. После госпиталя в городе Боровичи Иван Степанович Махов был демобилизован и отправлен домой. Мой прадедушка до пенсии проработал учителем, у него было семеро детей, а о войне вспоминать не любил. Иван Степанович Махов был награжден медалью "За боевые заслуги", медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг" и другие.